|
Новинки появляются в отдельных выпусках, а на страницах сайта отмечаются значком new
№196 (13.03.2003)
Цитаты из произведений писателей-фантастов начала XX века и конца XX века: Герберт Уэллс и Рэй Брэдбери. Новые авторы на сайте - Герберт Уэллс, Рэй Брэдбери.
Рэй Брэдбери - новый автор
Цитаты из фантастического рассказа Рэя Брэдбери
"Вельд" (The Veldt. The World of Children Made)
Перевод с английского: Л. Жданов
Мысли о смерти. Венди и Питер слишком молоды для таких мыслей. А впрочем, разве дело в возрасте. Задолго то того, как ты понял, что такое смерть, ты уже желаешь смерти кому-нибудь. В два года ты стреляешь в людей из пугача... - (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
Кто это сказал: "Дети - ковер, иногда на них надо наступать"... Мы ни разу не поднимали на них руку. Скажем честно - они стали несносны. Уходят и приходят, когда им вздумается, с нами обращаются так, словно мы - их отпрыски. Мы их портим, они нас. - (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
- Ужасно! Значит, я должен сам шнуровать ботинки, без автоматического шнуровальщика? Сам чистить зубы, причесываться, мыться? - (Питер)
- Тебе не кажется, что это будет даже приятно для разнообразия? - (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
- Это будет отвратительно. Мне было совсем не приятно, когда ты убрал автоматического художника. - (Питер)
- Мне хотелось, чтобы ты научился рисовать, сынок. - (Джордж Хедли, отец Венди и Питера)
- Зачем? Достаточно смотреть, слушать и обонять! Других стоящих занятий нет. - (Питер)
Дружище Джордж, найди мне психиатра, который наблюдал бы хоть один факт. Он слышит то, что ему сообщают об ощущениях, то есть нечто весьма неопределенное. - (Девид Макклин Джорджу Хедли)
Все. На место рождественского деда пришел бука. Дети предпочитают рождественского деда. Ребенок не может жить без привязанностей. Вы с женой позволили этой комнате, этому дому занять ваше место в их сердцах. Детская комната стала для них матерью и отцом, оказалась в их жизни куда важнее подлинных родителей. Теперь вы хотите ее запереть. Не удивительно, что здесь появилась ненависть. Вот - даже небо излучает ее. И солнце. Джордж, вам надо переменить образ жизни. Как и для многих других - слишком многих, - для вас главным стал комфорт. Да если завтра на кухне что-нибудь поломается, вы же с голоду помрете. Не сумеете сами яйца разбить! - (Девид Макклин Джорджу Хедли)
__________
Цитаты из фантастического рассказа Рэя Брэдбери "Убийца" (The murderer), 1953
Перевод с английского: Нора Галь
Мне всегда казалось, что он (телефон) обезличивает человека. Если ему заблагорассудится, он позволит вашему "я" перелиться по проводам. А если не пожелает, просто высосет его, и на другом конце провода окажетесь уже не вы, а какая-то дохлая рыба, не живой теплый голос, а только сталь, медь и пластмасса. По телефону очень легко сказать не то, что надо; вовсе и не хотел это говорить, а телефон все переиначил. Оглянуться не успел, а уже нажил себе врага. И потом, телефон необыкновенно удобная штука! Стоит и прямо-таки требует - позвони кому-нибудь, а тот вовсе не желает, чтобы ему звонили. Друзья звонят мне, звонят, звонят без конца. Ни минуты покоя, черт возьми.
Не телефон - так телевизор, или радио, или патефон. А если не телевизор, не радио и не патефон, так кинотеатр тут же на углу или кинореклама на облаках. С неба теперь льет не дождь, а мыльная пена. А если не слепят рекламой на небесах, так глушат джазом в каждом ресторане; едешь в автобусе на работу - и тут музыка и реклама. А если не музыка, так служебный селектор и главное орудие пытки - радиобраслет, жена и друзья вызывают меня каждые пять минут. И что за секрет у этих штучек, чем они так соблазняют людей? Обыкновенный человек сидит и думает: делать мне нечего, скучища, а на руке этот самый наручный телефон - дай-ка позвоню старине Джо. Алло, алло! Я люблю жену, друзей, вообще человечество, очень люблю... Но вот жена в сотый раз спрашивает: "Ты сейчас где, милый?" - а через минуту вызывает приятель и говорит: "Слушай, отличный анекдот: один парень..." А потом какой-то чужой дядя орет: "Вас вызывает Статистическое бюро. Какой марки резинку вы жуете в данную минуту?" Ну знаете!
Так ведь они хватают через край. Послушать немножко музыки, изредка "связаться" с друзьями, может, и приятно, но они-то воображают: чем больше, тем приятнее. Я прямо озверел! Прихожу домой - жена в истерике. Отчего, почему? Да потому, что она полдня не могла со мной связаться.
Я и задумал убийство собственного дома... Я решил убить его, умертвить. Дом у меня из таких, знаете, чудо техники: разговаривает, поет, мурлычет, сообщает погоду, декламирует стишки, пересказывает романы, звякает, брякает, напевает колыбельную песенку, когда ложишься в постель. Станешь под душ - он тебя глушит ариями из опер, ляжешь спать - обучает испанскому языку. Этакая болтливая нора, в ней полно электронных оракулов. Духовка тебе лопочет: "Я пирог с вареньем, я уже испекся!" - или: "Я - жаркое, скорей подбавьте подливки" - и прочий младенческий вздор. Кровати укачивают тебя на ночь, а утром встряхивают, чтоб проснулся! Этот дом терпеть не может людей, верно вам говорю! Парадная дверь так и рявкает: "Сэр, у вас башмаки в грязи!" А пылесос гоняется за тобой по всем комнатам, как собака, не дай Бог, уронишь щепотку пепла с сигареты, мигом всосет. О Боже милостивый!
Я пошел и пристрелил коварную бестию - телевизор. Это Медуза - каждый вечер своим неподвижным взглядом обращает в камень миллионы людей, это сирена - поет, и зовет, и обещает так много, а дает ничтожно мало... но я всегда возвращался к ней, возвращался и надеялся на что-то до последней минуты, и вот - бац!
На первых порах все были очарованы. Великолепная выдумка эти полезные и удобные штуки! Почти игрушки, почти забава! Но люди чересчур втянулись в игру, зашли слишком далеко, все наше общество попало в плен к механическим нянькам - и запуталось, и уже не умеет выпутаться, даже не умеет само себе признаться, что запуталось. Вот они и мудрствуют, как и во всем прочем: таков, мол, наш век! Таковы условия жизни! Мы - нервное поколение!
Цитаты из фантастического рассказа Рэя Брэдбери "Здесь появятся тигры"
Перевод с английского: Н. Снесарева
Хватайте планету, пока она не схватила вас, вторгайтесь, бурите ее, убивайте ее змей, травите ее животных, запруживайте ее реки, засевайте ее поля, очищайте ее воздух, добывайте ее руду, выжимайте из нее все соки, кромсайте ее, а когда возьмете все, что нужно, выверните ее на изнанку, не то планета задаст вам жару. Планетам нельзя доверять. Они, конечно, не похожи на Землю, конечно, агрессивны, конечно, постараются разделаться с вами, особенно здесь, у черта на куличках, за миллиарды миль от цивилизованных миров. Поэтому расправляйтесь с ней первыми, сдирайте с нее шкуру, говорю я вам, забирайте минералы и бегите, пока эта чертова планета не взорвалась. Только так и можно с ними обращаться. - (Чаттертон, антрополог, геолог)
Я слишком уважаю другие миры, чтобы расправляться с ними по твоему совету, Чаттертон. К тому же грабить и разорять, слава богу, не мое дело. Я только космонавт, и очень рад этому. Ты антрополог и геолог, ну и валяй, вгрызайся в недра, потроши и скобли себе на здоровье, а я буду обозревать. Буду бродить и смотреть на этот новый мир, каков бы он ни был, каким бы ни казался. Я люблю смотреть. Все космонавты любят смотреть, без этого они не были бы космонавтами. Если ты космонавт, ты любишь вдыхать новый воздух, видеть новые краски и новых людей, если их еще можно увидеть, новые океаны и новые острова. - (Форестер, капитан ракетного корабля)
Поступайте с этой лужайкой для пикника, как вы бы хотели, чтобы она поступила с вами. Никаких вырезываний инициалов на деверьях. Выпрямляйте траву на лужайках, не оставляйте после себя банановой кожуры. - (капитан Форестер экипажу корабля об открытой планете)
Непостоянный мир. Это женщина, которая готова сделать все, чтобы доставить удовольствие своим гостям, пока они любезны с ней. Чаттертон не был любезен. - (Кэстлер о новой планете и об исчезнувшем Чаттертоне)
Да она и в самом деле женщина. Миллионы лет она ждала гостей, готовилась, прихорашивалась. Ради нас она надела свое самое лучшее платье. Когда Чаттертон поступил с ней грубо, она предупредила его несколько раз, а когда он попытался лишить ее красоты, она уничтожила его. Как и всякая женщина, она хочет, чтобы ее любили ради нее самой, а не за ее богатство. Она предложила нам все, что имела, а мы показали ей спину. Она оскорбленная женщина. Нам разрешили уйти, это верно, но мы уже никогда не сможем вернуться. - (капитан Форестер о новой планете)
__________
Цитаты из фантастического рассказа Рэя Брэдбери
"Песочный человек" (Referent), 1948
Перевод с английского: Р. Рыбкин
Вот оно, будущее! Теперь, мой друг, ты живешь так, как тебе предсказали люди прошлого, еще в годы тысяча девятьсот двадцатый, тысяча девятьсот тридцатый и тысяча девятьсот сорок второй! Все свежее, похрустывающее, гигиеничное - чересчур свежее! Никаких тебе противных родителей, и потому - никаких комплексов! Все учтено, мой милый, все контролируется!
Юные глаза, когда видят какой-то новый предмет, обязательно ищут в нем черты чего-то уже знакомого.
Не называй меня никак!.. Не надо мне никаких названий!.. Я нечто неозначенное! - взвизгнул песочный человек. - Никаких названий для меня, пожалуйста! Я нечто неозначенное, и ничего больше! Отпусти меня!.. Я не такой, как вы все, я не человек! Вашу плоть, плоть всех людей на этой планете, вылепила мысль! Вы подчиняетесь диктату названий. Но я, я только нечто неозначенное, и никаких названий мне не нужно!.. Мысль, столетия работая над атомами, вылепила ваш теперешний облик; сумей ты подорвать и разрушить слепую веру в него, веру твоих друзей, учителей и родителей, ты тоже мог бы менять свое обличье, стал бы чистым символом! Таким, как свобода, независимость, человечность или время, пространство, справедливость!.. Атомы пластичны. Вы, на земле, приняли за истину некоторые обозначения, такие, как мужчина, женщина, ребенок, голова, руки, ноги, пальцы. И потому вы уже не можете становиться чем захотите и стали раз навсегда чем-то определенным... У Земли могло быть любое из тысяч совсем других обличий. Мысль носилась по неупорядоченному космосу, при помощи названий наводя в нем порядок. А теперь уже никто не хочет подумать об окружающем по-новому, подумать так, чтобы оно стало совсем другим!.. Внутри моего шарообразного космического корабля мысли не могут менять мой облик. Сотни лет путешествую я по разным мирам, но впервые попал в такую ловушку! - Из его глаз брызнули слезы. - И теперь, свидетели боги, ты дал мне название, поймал меня, запер меня в клетку своей мысли! Надо же до такого додуматься - песочный человек! Ужасно! И я не могу противиться, не могу вернуть себе прежний облик! А вернуть надо обязательно, иначе я не вмещусь в свой корабль, сейчас я для него слишком велик. Мне придется остаться здесь навсегда. Освободи меня! - (Referent, нечто, ставшее песочным человеком)
Чего он хочет больше всего на свете? Бежать с острова. Но ведь это глупо: его обязательно поймают. Чего еще он хочет? Пожалуй, играть. В настоящие игры, и чтобы не было психонаблюдения. Да, вот это было бы здорово! Гонять консервную банку или бутылку крутить, а то и просто играть в мяч - бросай в стенку сада и лови, ты один и никто больше. - (Роби Моррисон, один из детей-вундеркиндов, содержащихся на острове)
- Если сейчас пойдешь обедать, я тебе разрешу видеовстречу с твоей матерью в Чикаго. - (мистер Грилл, учитель)
- Две минуты десять секунд, ни секундой больше, ни секундой меньше, - иронически сказал Роби.
- Насколько я понимаю, милый мальчик, тебе вообще все не нравится? - (мистер Грилл, учитель)
- Я убегу отсюда, вот увидите!
- Ну-ну, дружок, ведь мы все равно тебя поймаем. - (мистер Грилл, учитель)
- А я, между прочим, к вам не просился.
- У твоей матери невроз. Ты жил в неблагоприятной среде. Тебе лучше быть у нас, на острове. У тебя высокий коэффициент умственного развития, ты можешь гордиться, что оказался здесь, среди других маленьких гениев. Ты эмоционально неустойчив, ты подавлен, и мы пытаемся это исправить. В конце концов ты станешь полной противоположностью своей матери. - (мистер Грилл, учитель)
- Я люблю маму!
- Ты д_у_ш_е_в_н_о_ к_ н_е_й_ р_а_с_п_о_л_о_ж_е_н, - негромко поправил его Грилл.
- Я душевно к ней расположен, - тоскливо повторил Роби.
- Тебе станет только труднее, если ты будешь ее любить. - (мистер Грилл, учитель)
- Один бог знает, до чего вы глупы, - отозвался Роби.
__________
Цитаты из рассказа Рэя Брэдбери "Запах Сарсапарели" (Scent of sarsaparilla), 1953
Перевод с английского: Нора Галь
Всякий чердак - это Машина времени, в ней тупоумные старики, вроде меня, могут отправиться на сорок лет назад, в блаженную пору, когда круглый год безоблачное лето и детишки объедаются мороженым. Помнишь, какое вкусное было мороженое? - (Уильям Финч жене Коре)
Что такое чердак? Тут дышит само Время. Тут все связано с прошедшими годами, все сплошь - куколки и коконы иного века. Каждый ящик и ящичек - словно крохотный саркофаг, где покоятся тысячи вчерашних дней. Да, чердак - это темный уютный уголок, полный Временем, и, если стать по самой середке и стоять прямо, во весь рост, скосив глаза, и думать, думать, и вдыхать запах Прошлого, и, вытянув руки, коснуться Минувшего, тогда - о, тогда... - (Уильям Финч)
Цитаты из фантастического рассказа Рэя Брэдбери "Мельница"
Перевод с английского: Ю. Левашев
- Западня, западня, - шептал Эттил, бросая испуганные взгляды на прохладные гроты в искусственных скалах, где, как в подводном царстве, скрывались от жары женщины. - Они обрушатся на нас, издавая пронзительные крики, завалят плитками шоколада, трактатами "О любви" и "Святые картины", мы утонем в потоке банальностей, отупеем до уровня людей. Да и у кого хватит смелости приблизиться к этим странным призрачным созданиям?.. Они задергают, закрутят, замучают вас до неузнаваемости, вы кончите тем, что докатитесь до положения мужей, то есть жалких рабов, обреченных трудиться от зари до зари, чтобы добыть деньги, на которые они просиживают дни в своих гротах. Неужели вы надеетесь одолеть их? - (марсианин Эттил о людях)
Сидя на скамейке в парке, Эттил пытался унять дрожь. Темное ночное небо наполняло душу щемящей тоской, напоминая, как далеко занесло его от дома. Из сумрака парка он мог наблюдать марсианских воинов: они бродили по улицам в обнимку с женщинами Земли, скрывались за дверями дворцов, в серебристом мраке которых на серых экранах мелькают фигуры, наполняя зал хриплыми криками. Кинопещера призраков. Завитые женщины без устали двигают челюстями, пережевывая желатинообразную резину, куски резины со следами мелких, как у кошек, женских зубов, валяются, застывая, под креслами. - (марсианин Эттил о людях)
Подумать только, я по наивности полагал, что люди будут отбиваться от нас бомбами и пушками. Какое заблуждение! Мы не встретили здесь ни Рика, ни Мика, ни Джека, которые бы спасали Землю. Зато здесь много роботов со светлыми волосами и розовыми упругими телами. На вид они живые, но действуют, как автоматы. Все дни проводят в гротах. Бедра у них необыкновенно широкие, глаза неподвижны от бесконечного сидения в кино, мышцы заметно развиты только на челюстях от непрерывного жевания резинки. Вот какова цивилизация, куда нас бросили, как горсть зерна в мельницу. Нас ждет гибель, но не от пули, а от гостеприимства. Автомобили способны уничтожить нас гораздо быстрее, чем бомбы... - (марсианин Эттил о людях)
Автомобили мчатся по дорогам непрерывным потоком, как жестянки сардин на конвейере... Грохот удара - и лица застывают в неподвижности, подобно маскам на празднике всех святых, - я пришел к выводу, что этот праздник посвящен автомобилю и, очевидно, при этом полагается приносить человеческие жертвы. Выглянув в окно, нередко можно видеть, как два человека, до этого в глаза не видевшие друг друга, валяются в самой дружеской позе, и оба мертвы! Я предвижу, что ждет нашу армию: она будет передавлена, поредеет от болезней, рассеется по кинотеатрам, где их подстерегают колдуньи с жевательной резинкой. - (марсианин Эттил о людях)
Пока не поздно, я решил удрать на Марс. Одно ясно - если не бежать то не успеешь оглянуться, как станешь рабом множества предметов, которые гудят, фыркают, шипят, выбрасывая пар и зловонные газы. Через полгода появится прочная добротная язва желудка, давление крови немыслимо подскочит, близорукость дойдет до грани слепоты, и каждую ночь он будет пробираться сквозь невероятную путаницу кошмаров. Нет! Только не это! Перед глазами мелькали загнанные лица землян, летящих мимо в механических коробках смерти. - (марсианин Эттил о людях)
- Так вот он, Рик! Забавно - ни мускулов, ни квадратной челюсти, ни оружия. Ничего, кроме пухлого бумажника, перстня с изумрудом и тучного живота! - (марсианин Эттил)
- Поаккуратней выражайся, Мак! Я, конечно, не Аполлон, но все же... - (Вэн Плэнк, представитель земного бизнесмира)
- Руку, дружище Рик, я мечтал встретить тебя. Ты покоришь Марс своими шейкерами для коктейлей, спортивными луками, покерными фишками, хлыстами для наездников, кожаными сапогами, кепками и чем там еще... - (марсианин Эттил)
- Я всего лишь скромный бизнесмен, - потупился Вэн Плэнк, - я тружусь и получаю скромную долю от общего пирога, но, как я тебе объяснил, Джим, я подумывал, как бы наладить продажу у вас детских игрушек и комиксов. У вас там этого и в помине нет, верно? Мы обрушим марсианам наши товары, как снег на голову! Будь уверен, Джо, марсиане их будут из рук хватать! Гарантирую. Ты только послушай: духи, парижские моды, комбинезоны, отличная обувь... - (Вэн Плэнк, представитель земного бизнесмира)
- У нас обувь не носят... - (марсианин Эттил)
- Что я слышу? Полная планета дикарей! Не беспокойся, Джо, мы примем меры: мы вам докажем, что ходить босыми - верх позора. Мы вас обуем, а потом, натурально, распродадим и ваксу. - (Вэн Плэнк, представитель земного бизнесмира)
__________
Цитаты из рассказа Рэя Брэдбери "До встречи над рекой"
Перевод с английского: Б. Галкин, К. Сенин
Странно. Никогда раньше не думал, что город - это люди. То есть ведь каждый чем-то занят. - (Хэнк, один из жителей "отжившего городишка" возле старой дороги)
Элли Мэй в эркере своего "Салона мод" закручивает старухам бигуди... Доктор Найт раскладывает пузырьки с лекарствами под стеклом аптечного прилавка... Магазин хозтоваров - и посреди него Клинт Симпсон под палящим полуденным солнцем... Забери у человека все это, вот и нет у него ничего. Ну, постройки. Так ведь кто угодно может сколотить ящик и намалевать вывеску, чтоб известить, что там внутри. Люди нужны, люди, вот тогда уж, и правда, берет за живое... - (Чарли Мур, один из жителей "отжившего городишка" возле старой дороги)
А ведь в прежние времена никому не дано было видеть, как умирает дорога. Ну, можно было еще заметить, как она постепенно угасает, или ночью в постели вдруг уловить своего рода намек, толчок, смятенное предчувствие - дорога сходит на нет. Но проходили годы и годы, прежде чем дорога отдавала богу свою пыльную душу и взамен начинала оживать новая. Так было: новое появлялось медленно, старое исчезало медленно. Так было всегда. Было, да прошло. Теперь это дело нескольких часов. - (Чарли Мур, один из жителей "отжившего городишка" возле старой дороги)
Герберт Уэллс - новый автор
Цитаты из фантастической повести Герберта Уэллса "Машина времени" (The Time Machine), 1895; Перевод с английского: К. Морозовой
Мы постоянно уходим от настоящего момента. Наша духовная жизнь, нематериальная и не имеющая измерений, движется с равномерной быстротой от колыбели к могиле по Четвертому Измерению Пространства - Времени. - (Путешественник по Времени)
Вы совершаете ошибку, говоря, что нельзя двигаться во Времени. Если я, например, очень ярко вспоминаю какое-либо событие, то возвращаюсь ко времени его совершения и как бы мысленно отсутствую. Я на миг делаю прыжок в прошлое. Конечно, мы не имеем возможности остаться в прошлом на какую бы то ни было частицу Времени, подобно тому как дикарь или животное не могут повиснуть в воздухе на расстоянии хотя бы шести футов от земли. В этом отношении цивилизованный человек имеет преимущество перед дикарем. Он вопреки силе тяготения может подняться вверх на воздушном шаре. Почему же нельзя надеяться, что в конце концов он сумеет также остановить или ускорить свое движение по Времени или даже повернуть в противоположную сторону? - (Путешественник по Времени)
__________
Цитаты из рассказа Герберта Уэллса "Что едят писатели", 1898
Перевод с английского: Р. Померанцев
Что такое, скажем, творческая индивидуальность? Откуда эта способность выразить нечто свое - новое? А кроются за этим очень простые вещи. Кому не известно, что после длительного поста мозг наш работает вяло, нет и проблеска живой мысли, нам трудно сосредоточиться, и мы не в силах заставить себя думать по-настоящему. С другой стороны, сразу после сытной трапезы мысли у нас рождаются весомые, но неповоротливые... Из вышеизложенного, безусловно, явствует, что самобытность писателя определяется лишь характером его пищи.
Что может быть естественней справедливого возмущения при виде того, как рушится тщательно продуманная система питания? Новичок-литератор, если только он человек вдумчивый и не погряз безнадежно в глупых теориях о вдохновении и прирожденном таланте, надеюсь, отлично поймет, что я раскрываю ему самый, пожалуй, важный секрет писательского мастерства.
Если вы хотите, чтобы в ваших произведениях хоть сколько-нибудь чувствовалась сила и свежесть, вам совершенно необходимо погубить свой желудок. Это подтвердит всякий литератор. Добиться этого надо во что бы то ни стало - даже если вам придется свести свое питание к сосискам, луку и сыру. Покуда вы потакаете своим гурманским наклонностям, писателя из вас не выйдет... Поэтому те, кто живет дома, под опекой матери или старшей сестры, никогда и ни при каких обстоятельствах, как бы ни было сильно их тщеславие, не создадут ничего, кроме доморощенной поэзии. Ведь они едят в определенные часы, и притом очень вкусно, а от этого (да простится мне моя грубость) у них чертовски хиреет фантазия!
Тщательно изучив воспоминания о писателях прошлого, а также опыт ныне здравствующих писателей, мы откроем два способа погубить свой желудок и укрепить талант. Это переезд в убогие меблирашки (мы могли бы назвать дюжину знаменитостей, вскормивших там великое честолюбие) или женитьба на миловидной девице, совершенно несведущей в хозяйстве. Первый метод более эффективен, ибо миловидная девица непременно захочет целый день сидеть у вас на коленях, а это большая помеха в литературном труде.
Принадлежность к какому-нибудь клубу, где можно обедать, - пусть Даже к клубу литераторов, - неизбежно губит начинающего писателя. Эту роковую ошибку совершил не один даровитый юнец, по собственному почину или по совету неразумных друзей пытавшийся "пролезть" в общество знаменитостей, - он сберег свой желудок, но утратил репутацию.
Все писатели держат свою кухню в тайне... Мистер Бэрри выпустил прелестную и весьма поучительную для молодого юмориста книгу о своей трубке и табаке, но почти ничего не сообщил в ней о том, что он ест и пьет. Его рассуждения о трубке повлияли на многих, и теперь каждый молодой репортер-честолюбец непременно вытащит на людях хорошо обкуренную трубочку с этаким диковинным чубуком, хоть его и мутит от табака.
Для мелодраматичной и несколько грустной истории, право, не сыщешь ничего лучше простых булочек с коринкой, только надо есть их свежими да побольше. Легкий юмористический стиль проще всего достигается с помощью содовой и сухих бисквитов, если за ними следует черный кофе. Содовая может быть ирландской или шотландской, на выбор. Дабы научиться писать цветисто и вычурно, новичок должен ограничиться тушеными овощами и кипяченой водой и приобщиться к борьбе против алкоголя, табака, опиума и вивисекции, а также стать защитником вегетарианства и феминизма. Тем, кто желает сотрудничать в толстых журналах, рекомендуется есть вареную свинину с капустой, запивать ее бутылочным пивом и заедать яблоком в тесте. Это самым действенным образом пресечет всякую склонность к шутке или к тому, что в респектабельных кругах Англии считается двусмысленностью, и обеспечит вам полную поддержку серьезной публики, читающей эти издания... С другой стороны, для того, чтобы сотрудничать в журналах, именуемых публикой "декадентскими", надо добрую неделю питаться лишь воздушными булочками, изредка позволяя себе выпить чаю у какого-нибудь литератора. Все, кто вскормлен на ячменных лепешках, становятся мозговитыми. Подобная диета - если вы изредка нарушаете ее и наедаетесь до отвала шоколадом и макаронами, запивая их дешевым шампанским, - а также каждодневные прогулки от Оксфорд-Серкус через Риджент-стрит, Пикадилли и Грин-парк в Вестминстер и обратно должны послужить хорошей основой для острой социальной сатиры... Для детективных рассказов лучше всего идет холодный крепкий чай с черствыми бисквитами, тогда как для социального романа автору надо есть побольше вареного риса с поджаренным хлебом и запивать их водой. Впрочем, почти все приведенные здесь рецепты основаны на догадках.
Несомненно одно: каждый автор, после того, как пищеварение его будет испорчено, должен сам подыскать себе наиболее подходящую диету, а именно такую, которая особенно неприемлема для его желудка. Если вы не добьетесь нужного эффекта с помощью обычной пищи, попробуйте химикалии. Кстати, среди новичков-литераторов огромный успех имело бы какое-нибудь "Писательское питание Джэббера", должным образом разрекламированное и снабженное портретами писателей в их салонах с подписью: "Питался исключительно продуктами Джэббера", - а также врачебными справками, подтверждающими вредность этих продуктов, и хвалебными (и препарированными разгромными) рецензиями на сочинения авторов, сидящих на пище Джэббера. К указанным продуктам неплохо было бы примешивать небольшую, но действенную дозу мышьяка.
Цитаты из фантастической повести Герберта Уэллса "Война миров" (The War of the Worlds), 1898; Перевод с английского: М.Зенкевич
Никто не поверил бы в последние годы девятнадцатого столетия, что за всем происходящим на Земле зорко и внимательно следят существа более развитые, чем человек, хотя такие же смертные, как и он; что в то время, как люди занимались своими делами, их исследовали и изучали, может быть, так же тщательно, как человек в микроскоп изучает эфемерных тварей, кишащих и размножающихся в капле воды. С бесконечным самодовольством сновали люди по всему земному шару, занятые своими делишками, уверенные в своей власти над материей. Возможно, что инфузория под микроскопом ведет себя так же.
Мы, люди, существа, населяющие Землю, должны были казаться им (существам с Марса)такими же чуждыми и примитивными, как нам - обезьяны и лемуры. Разумом человек признает, что жизнь - это непрерывная борьба за существование, и на Марсе, очевидно, думают так же. [...] Прежде чем судить их слишком строго, мы должны припомнить, как беспощадно уничтожали сами люди не только животных, таких, как вымершие бизон, и птица додо, но и себе подобных представителей низших рас. Жители Тасмании, например, были уничтожены до последнего за пятьдесят лет истребительной войны, затеянной иммигрантами из Европы. Разве мы сами уж такие поборники милосердия, что можем возмущаться марсианами, действовавшими в том же духе?
Хороша вера, если она не может устоять перед несчастьем. Подумайте, сколько раз в истории человечества бывали землетрясения, потопы, войны и извержения вулканов. Почему бог должен был сделать исключение для Уэйбриджа?.. Ведь бог не страховой агент. (писатель священнику из Уэйбриджа)
Любопытно, что один писатель, склонный к лженаучным умозрительным построениям, еще задолго до нашествия марсиан предсказал человеку будущего как раз то строение, какое оказалось у них. Его предсказание, если не ошибаюсь, появилось в 1893 году в ноябрьском или декабрьском номере давно уже прекратившего существование "Пэл-Мэл баджит". Я припоминаю карикатуру на эту тему, помещенную в известном юмористическом журнале домарсианской эпохи "Панч". Автор статьи доказывал, излагая свою мысль в веселом, шутливом тоне, что развитие механических приспособлений должно в конце концов задержать развитие человеческого тела, а химическая пища ликвидирует пищеварение; он утверждал, что волосы, нос, зубы, уши, подбородок постепенно потеряют свое значение для человека и естественный отбор в течение грядущих веков их уничтожит. Будет развиваться один только мозг. Еще одна часть тела переживет остальные - это рука, "учитель и слуга мозга". Все части тела будут атрофироваться, руки же будут все более и более развиваться. Истина нередко высказывается в форме шутки. У марсиан мы, несомненно, видим подобное подчинение животной стороны организма интеллекту. Мне кажется вполне вероятным, что у марсиан, произошедших от существ, в общем похожих на нас, мозг и руки (последние в конце концов заменились двумя пучками щупалец) постепенно развились за счет остального организма. Мозг без тела должен был создать, конечно, более эгоистичный интеллект, без всяких человеческих эмоции.
Это даже не война. Разве может быть война между людьми и муравьями? [...] Люди - и муравьи. Муравьи строят город, живут своей жизнью, ведут войны, совершают революции, пока они не мешают людям; если же они мешают, то их просто убирают. Мы стали теперь муравьями. Только... Мы съедобные муравьи. (артиллерист)
- Все люди, жившие в этих домах, все эти жалкие канцелярские крысы ни на что не годны. У них нет мужества, нет гордости, они не умеют сильно желать. А без этого человек гроша ломаного не стоит. Они вечно торопятся на работу, - я видел их тысячи, с завтраком в кармане, они бегут как сумасшедшие, думая только о том, как бы попасть на поезд, в страхе, что их уволят, если они опоздают. Работают они, не вникая в дело; потом торопятся домой, боясь опоздать к обеду; вечером сидят дома, опасаясь ходить по глухим улицам; спят с женами, на которых женились не по любви, а потому, что у тех были деньжонки и они надеялись обеспечить свое жалкое существование. Жизнь их застрахована от несчастных случаев. А по воскресеньям они боятся погубить свою душу. Как будто ад создан для кроликов! Для таких людей марсиане будут сущими благодетелями. Чистые, просторные клетки, обильный корм, порядок и уход, никаких забот. Пробегав на пустой желудок с недельку по полям и лугам, они сами придут и не огорчатся, когда их поймают. А немного спустя даже будут рады. Они будут удивляться, как это они раньше жили без марсиан. [...] Найдется множество откормленных глупцов, которые просто примирятся со всем, другие же будут мучиться тем, что это несправедливо и что они должны что-нибудь предпринять. Когда большинство людей испытывает потребность в каком-то деле, слабые и те, которые сами себя расслабляют бесконечными рассуждениями, выдумывают религию, бездеятельную и проповедующую смирение перед насилием, перед волей божьей. Вам, наверное, приходилось это наблюдать. Это скрытая трусость, бегство от дела. В этих клетках они будут набожно распевать псалмы и молитвы. [...] Быть может, марсиане воспитают из некоторых людей своих любимчиков, обучат их разным фокусам, кто знает! Быть может, им вдруг станет жалко какого-нибудь мальчика, который вырос у них на глазах и которого надо зарезать. Некоторых они, быть может, научат охотиться за нами... (артиллерист)
- Нет! Это невозможно. Ни один человек... (писатель)
- Зачем обманывать себя? - перебил артиллерист. - Найдутся люди, которые с радостью будут это делать. Глупо думать, что не найдется таких.
После того как все средства обороны человечества были исчерпаны, пришельцы были истреблены ничтожнейшими тварями, которыми премудрый господь населил Землю. [...] Эти зародыши болезней уже взяли свою дань с человечества еще в доисторические времена, взяли дань с наших прародителей-животных еще тогда, когда жизнь на Земле только что начиналась. Благодаря естественному отбору мы развили в себе способность к сопротивлению; мы не уступаем ни одной бактерии без упорной борьбы [...] Заплатив биллионами жизней, человек купил право жить на Земле, и это право принадлежит ему вопреки всем пришельцам. Оно осталось бы за ним, будь марсиане даже в десять раз более могущественны. Ибо человек живет и умирает не напрасно.
Нельзя считать нашу планету вполне безопасным убежищем для человека; невозможно предвидеть тех незримых врагов или друзей, которые могут явиться к нам из бездны пространства.
Быть может, вторжение марсиан не останется без пользы для людей; оно отняло у нас безмятежную веру в будущее, которая так легко ведет к упадку, оно подарило нашей науке громадные знания, оно способствовало пропаганде идеи о единой организации человечества.
__________
Цитаты из рассказа Герберта Уэллса "Об уме и умничанье", 1898
Перевод с английского: Р. Померанцев
Допустим, вы сказали что-то остроумное, произнесли какой-то парадокс, нашли тонкое сравнение или набросали образную картину; как воспримут это обычные люди? Те, кто глупее вас, люди нетонкие, заурядные, не посвященные в ваши проблемы, будут попросту раздражены вашими загадками; те, кто умней, почтут ваше остроумие явной глупостью; ровни же ваши сами рвутся сострить и, естественно, видят в вас опасного конкурента.
Умничанье - последнее прибежище слабодушных, утеха тщеславного раба. Вы не можете победить с оружием в руках и не в силах достойно снести второстепенную роль, и вот себе в утешение вы пускаетесь в эксцентричное штукарство и истощаете свой мозг острословием. Из всех зверей умнейший - обезьяна, а сравните ее жалкое фиглярство с царственным величием слона!
Я никак не могу избавиться от мысли, что ум - наибольшая помеха карьере. Разве приходилось вам видеть, чтобы по-настоящему умный человек занимал важный пост, пользовался влиянием и чувствовал себя уверенно? Взять, к примеру, хотя бы Королевскую академию или суд, а то и... Какое там!.. Ведь само понятие разума означает способность постоянно искать новое, а это есть отрицание всего устоявшегося.
Разумное есть противоположность великому.
Свет еще не знал государственного деятеля, который не отличался бы хоть малой толикой глупости, а гениальность, по-моему, непременно в чем-то сродни божественной простоте.
Наверно, эпоха умничанья переживает свой последний расцвет. Люди давно уже мечтают о покое. Скоро заурядного человека будут разыскивать, как тенистый уголок на измученной зноем земле. Заурядность станет новым видом гениальности.
|
