|
Лондон Джек (London, Jack)
(наст. имя и фамилия - Джон Гриффит Лондон, John Griffith London) (1876-1916)
Американский писатель.
Афоризмы, цитаты Джека Лондона - лист (1) (2) (3) 4 (5) (6) (7) (8) (9) (10)
Биография Джека Лондона >>
Цитаты из романа-утопии Джека Лондона "Железная пята" (The Iron Heel), 1908
- Ну вот вы, - неожиданно повернулся Эрнест к мистеру Асмунсену (владелец каменоломни в округе Контра-Коста), - вы возмущены тем, что все ваши прибыли поглощает железная дорога... В то время как вы предпочитали бы наживаться сами?..
Асмунсен снова кивнул.
- За счет других?.. [...]
- Иначе и не бывает, - сухо ответил мистер Асмунсен.
- Стало быть, правила игры в том, чтобы наживаться за счет других и не давать другим наживаться за ваш счет? Ведь так? [...]
- Так-то оно так, но мы не мешаем и другим наживаться, мы только против грабительских прибылей.
- Грабительские прибыли - это большие прибыли. Но ведь вы, верно, и сами не отказались бы от больших прибылей?
Мистер Асмунсен добродушно подтвердил, что не отказался бы. [...]
- Вы желаете играть в игру, именуемую бизнесом, по старинке. Смысл жизни вы видите только в наживе. Каждый из вас уверен, что родился на свет с единственной целью - наживаться. И вдруг - заминка! В самом разгаре погони за наживой появляется трест и похищает у вас ваши прибыли. Для вас это катастрофа, нарушающая гармонию мироздания, и, по-вашему, существует один только выход - уничтожить то, что мешает вам наживаться. [...] Сами же вы признаете, что трестовская машина работает и дешевле и производительнее вашего; конкурировать с ней вам не под силу, - вот вы и жаждете ее уничтожить. [...] А пока вы тщитесь вернуть век конкуренции, тресты преспокойно расправляются с вами. Все вы говорили здесь, в сущности, одно и то же: уходит век конкуренции, и на смену ему идет век концентрации производства. Вы, мистер Оуэн (представитель фирмы "Силверберг, Оуэн и К°", большой бакалейной торговли с несколькими филиалами), убили конкуренцию в Беркли, открыв у нас один из своих филиалов, - ваша фирма оказалась сильнее торговавших здесь мелких лавочников. Но есть объединения и посильнее вашего - это тресты. Стоит вам почувствовать их давление, как вы кричите: "Караул, грабят!" Однако это только потому, что сами вы не трест. Будь вы единственный бакалейщик-монополист на все Соединенные Штаты, вы бы не так рассуждали, вы кричали бы: "Да здравствуют тресты!" [...] Вы понимаете, что вы и ваши филиалы только пешки в большой игре. Вы видите, как вырастают вокруг могущественные силы, как они крепнут день ото дня - и неуязвимые, закованные в броню руки тянутся к вашим прибылям, вырывая клок то тут, то там. Железнодорожный трест, угольный, нефтяной, стальной. Вы знаете, что вам несдобровать, что они отнимут у вас ваши прибыли - все, до последнего цента. Как видите, сэр, вы незадачливый игрок. Когда вам удалось раздавить своих мелких конкурентов здесь, в Беркли, в силу преимуществ вашего синдиката, - успех вскружил вам голову. Вы только и говорили что о предприимчивости и деловитости. Так уж водится, что хищник пожирает хищника, - вот и вы слопали своих предшественников. Но, на вашу беду, есть хищники и покрупнее, - и вам предстоит попасть им на завтрак. Потому-то вы и вопите. А с вами вопят все сидящие здесь. Они в таком же положении. У всех у вас на руках плохая карта, вот вы и жалуетесь. Но, жалуясь, вы отказываетесь смотреть правде в глаза и называть вещи своими именами. Вы не говорите, что сами заритесь на чужие прибыли и только не хотите, чтобы кто-то зарился на ваши. Нет, для этого вы слишком хитры. Вы говорите другое. Вы произносите политические речи в защиту мелких капиталистов [...] Все, что вам нужно, - это грабить ближнего в меру своих сил - полегоньку да потихоньку, и вы на этом основании вообразили себя борцами за свободу. Вы самые обыкновенные плуты и стяжатели, но под магическим действием красивых фраз готовы возомнить себя патриотами. Свою жажду прибылей, проистекающую из чистейшего эгоизма, вы выдаете за бескорыстную заботу о страдающем человечестве. [...] Спрашивали вы себя, что будет с вами, когда появятся объединения покрупнее нынешних трестов? Где вы окажетесь, когда наши огромные тресты начнут сливаться в такие организации, какие нынешним и не снились, - пока над вами не воздвигнется единый социальный, экономический и политический трест? [...] Разве вам и вашим единомышленникам не приходится сколачивать новую политическую партию, потому что старые в руках у трестов? И разве ваша пропаганда не встречает с их стороны упорного сопротивления? За каждым провалом, за каждым препятствием на вашем пути, за каждым ударом, нанесенным вам из-за угла, разве не чувствуете вы руку трестов? [...] (Эрнест "капиталистам средней руки" - владельцам небольших фабрик и предприятий)
- Нам удалось добиться большинства в законодательном собрании штата Орегон; но когда мы провели ряд прекрасных законопроектов, охраняющих права мелких промышленников, губернатор, ставленник трестов, наложил на них вето. Когда же мы в Колорадо избрали своего губернатора, палата не утвердила его. Дважды нам удавалось провести подоходный налог в федеральном масштабе, и всякий раз верховный суд отвергал его как не соответствующий конституции. Все суды в руках у трестов. Мы, народ, не можем платить судьям высокие оклады. Но придет время, когда... (мистер Кэлвин; в прошлом - владелец большой молочной фермы)
- ...когда объединение трестов будет контролировать все наше законодательство. Когда оно, это объединение, и будет нашим правительством, - прервал его Эрнест.
- Никогда этого не будет! - послышались со всех сторон воинственные крики. Всеми овладело возмущение.
- Скажите, - настаивал Эрнест. - Что вы предпримете, когда такие времена наступят? [...]
- Мы не остановимся и перед гражданской войной! - провозгласил мистер Асмунсен под дружное одобрение всех присутствующих. [...]
- Не забывайте, что когда вы двинете в бой все свои силы, - вы двинете их против трестов, захвативших в свои руки правительство Соединенных Штатов. А это означает, что тресты двинут против вас регулярную армию, флот, национальную гвардию, полицию - словом, всю военную машину США. Какое значение будут тогда иметь ваши силы? [...] В то время как вы очертя голову гнались за призраком наживы и сокрушались о своем излюбленном детище - конкуренции, произошли события еще более знаменательные. Национальная гвардия...
- Национальная гвардия и есть наша сила! - воскликнул мистер Коуолт. - С ней мы отразим натиск регулярных войск.
- Вы сами будете призваны в национальную гвардию, - возразил ему Эрнест, - и вас пошлют в штат Мэн, во Флориду или на Филиппины, а то и еще бог весть куда, чтобы потопить в крови восстание, которое подняли ваши же товарищи, борющиеся за свои гражданские права. А ваши товарищи из Канзаса, Висконсина или любого другого штата, вступив в национальную гвардию, будут посланы сюда, в Калифорнию, чтобы потопить в крови ваше восстание здесь. [...]
- Так мы не вступим в национальную гвардию - только и всего. Ищите дураков в другом месте!
Эрнест расхохотался.
- Вы не в курсе происшедших перемен. Вас не спросят. Вы пойдете служить в принудительном порядке.
- Существуют гражданские права, - не унимался мистер Оуэн.
- Они существуют до тех пор, пока правительство не сочтет нужным их отменить. В тот день, когда вы вознамеритесь обрушить на правительство свои силы, эти силы обратятся против вас. В национальную гвардию вам придется вступить - хотите вы того или не хотите. Кто-то из вас сослался сейчас на "хабеас корпус" (Habeas corpus act (лат.) - закон о неприкосновенности личности). Берегитесь, как бы вам вместо этого не прописали "со святыми упокой". Если вы откажетесь вступить в войска национальной гвардии или, по зачислении туда, вздумаете бунтовать, вас предадут военно-полевому суду и пристрелят, как собак. Таков закон.
- Такого закона нет! - решительно заявил мистер Кэлвин. - Такого закона нет и в помине. Вы здесь говорили, что войска национальной гвардии можно угнать чуть ли не на Филиппины. Но это противоречит конституции. Особый пункт конституции говорит о том, что территориальные войска не могут быть посланы за пределы страны.
- Бросьте ссылаться на конституцию, - возразил Эрнест. - Толкованием конституции, как известно, занимаются суды, а наши судьи, по справедливому замечанию мистера Асмунсена, холопы трестов. К тому же, как я сказал, такой закон существует. К вашему сведению, господа, он существует уже девять лет. [...] Вы не слыхали о нем по двум причинам. Во-первых, до сих пор еще ни разу не представилась необходимость применить его на деле. [...] Во-вторых, закон этот был проведен через конгресс и сенат втихомолку, почти без обсуждения. Газеты, разумеется, не обмолвились о нем ни словом. [...] Вот, судите сами, похоже ли это на игру воображения. [...] "С т а т ь я п е р в а я. Во всех штатах, территориях и в округе Колумбия вменяется в обязанность лицам мужского пола от восемнадцати до сорока пяти лет, признанным годными по состоянию здоровья, вступать в войска национальной гвардии. С т а т ь я с е д ь м а я. Всякий военнообязанный..." - напоминаю вам, господа, по статье первой все вы военнообязанные, - "...не явившийся без уважительных причин к своему воинскому начальнику, предается военно-полевому суду и несет должное наказание. [...] С чем и поздравляю вас, господа американские граждане и дражайшие сослуживцы по национальной гвардии! Девять лет тому назад мы, социалисты, полагали, что этот закон направлен против рабочих. Оказывается, он имел в виду также и вас. Во время дозволенного свыше краткого обсуждения в конгрессе депутат Уайли сказал, что "новый закон создает необходимые резервы для расправы с чернью (под "чернью" разумеетесь вы, господа) и в защиту от ее покушений на жизнь, свободу и собственность...". А потому, когда вы вознамеритесь восстать, помните, что это будет равносильно покушению на собственность трестов и на охраняемую законом свободу трестов присваивать себе ваши прибыли. Так-то, господа! Вам выбили зубы, вам сломали хребет, - а следовательно, в день, когда вы вознамеритесь двинуть в бой свои силы, вы, армия беззубых, бесхребетных воинов, будете представлять не большую опасность, чем армия моллюсков.
|
