|
Новинки появляются в отдельных выпусках, а на страницах сайта отмечаются значком new
№291 (04.11.2005)
4 ноября 2005 года в России впервые отмечают новый государственный праздник - День народного единства. Новый праздник установлен в честь событий 1612 года, когда народное ополчение под предводительством Кузьмы Минина освободило Москву от польских интервентов; закончился период истории российского государства, называемый позднее "Смутным временем". Ко Дню народного единства - цитаты из работы Александра Солженицына "Как нам обустроить Россию", написанной в июле 1990 и цитаты из произведений Игоря Талькова, застрелянного в октябре 1991. Биография Александра Исаевича Солженицына, биография Игоря Владимировича Талькова.
Александр Солженицын; цитаты из работы "Как нам обустроить Россию", написанной в июле 1990
Александр Исаевич Солженицын; биография
Цитаты из работы Александра Солженицына "Как нам обустроить Россию" (Июль 1990)
Источник силы или бессилия общества - духовный уровень жизни, а уже потом - уровень промышленности. Одна рыночная экономика и даже всеобщее изобилие - не могут быть венцом человечества. Чистота общественных отношений - основней, чем уровень изобилия. Если в нации иссякли духовные силы - никакое наилучшее государственное устройство и никакое промышленное развитие не спасет ее от смерти, с гнилым дуплом дерево не стоит. Среди всех возможных свобод - на первое место все равно выйдет свобода бессовестности: ее-то не запретишь, не предусмотришь никакими законами. ЧИСТАЯ атмосфера общества, увы, не может быть создана юридическими законами.
Государственное устройство - второстепеннее самого воздуха человеческих отношений. При людском благородстве - допустим любой добропорядочный строй, при людском озлоблении и шкурничестве - невыносима и самая разливистая демократия. Если в самих людях нет справедливости и честности - то это проявится при любом строе.
Политическая жизнь - совсем не главный вид жизни человека, политика - совсем не желанное занятие для большинства. Чем размашистей идет в стране политическая жизнь - тем более утрачивается душевная. Политика не должна поглощать духовные силы и творческий досуг народа. Кроме ПРАВ человек нуждается отстоять и душу, освободить ее для жизни ума и чувств.
Разрушение наших д_у_ш за три четверти столетия - вот что самое страшное. Страшно то, что развращенный правящий класс - многомиллионная партийно-государственная номенклатура - ведь не способна добровольно отказаться ни от какой из захваченных привилегий. Десятилетиями она бессовестно жила за счет народа - и хотела б и дальше так. А из бывших палачей и гонителей - кто хоть потеснен с должностей? с незаслуженного пенсионного достатка?
У прежних русских купцов было КУПЕЧЕСКОЕ слово (сделки заключались без письменных контрактов), христианские представления, исторически известная размашная благотворительность,- дождемся ли мы такого от акул, взращенных в мутном советском подводьи?
Разумное и справедливое построение государственной жизни - задача высокой трудности, и может быть достигнуто только очень постепенно, рядом последовательных приближений и нащупываний. Эта задача не угасла и перед сегодняшними благополучными западными странами, надо и на них смотреть глазами не восторженными, а ясно открытыми, - но насколько ж она больней и острей у нас, когда мы начинаем с катастрофического провала страны и разученности людей.
После нашего долгого глухого неведения - естественен голод: узнавать и узнавать правду, что же именно было с нами. Но иные уже сейчас замечают, другие заметят вскоре, что сверх того непосильный современный поток уже избыточной и мелочной информации расхищает нашу душу в ничтожность, и на каком-то рубеже надо самоограничиться от него. В сегодняшнем мире - все больше разных газет, и каждая из них все пухлей, и все наперебой лезут перегрузить нас. Все больше каналов телепередач, [...] все больше пропагандистского, коммерческого и РАЗВЛЕКАТЕЛЬСКОГО звука [...] - да как же защитить ПРАВО наших ушей на тишину, право наших глаз - на внутреннее вИдение?
Освальд Шпенглер верно указывал, что в разных культурах даже сам СМЫСЛ государства разный и нет определившихся "лучших" государственных форм, которые следовало бы заимствовать из одной великой культуры в другую. [...] Для ДАННОГО народа, с его географией, с его прожитой историей, традициями, психологическим обликом,- установить такой строй, который вел бы его не к вырождению, а к расцвету. Государственная структура должна непременно учитывать традиции народа. "Так говорит Господь: остановитесь на путях ваших и рассмотрите и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему." (Иерем. 6, 16).
Народ имеет несомненное право на власть, но хочет народ - не власти (жажда ее свойственна лишь процентам двум), а хочет прежде всего устойчивого порядка.
Сегодня у нас горячо обсуждается: какое государственное устройство нам отныне подходит, а какое нет,- а этим, мол, все и решится. И еще: какая б новая хлесткая партия или "фронт" нас бы теперь повели к успехам. Но сегодня воспрять - это не просто найти удобнейшую форму государственного строя и скороспешно сочинить к нему замечательную конституцию, параграф 1-й, параграф 45-й. [...] Решительная смена властей требует ответственности и обдуманья. Не всякая новозатейщина обязательно ведет прямо к добру. [...] Ни из чего не следует, что новоприходящие теперь руководители окажутся сразу трезвы и прозорливы. [...] Государству, если мы не жаждем революции, неизбежно быть плавно преемственным и устойчивым. И вот уже созданный статут потенциально сильной президентской власти нам еще на немалые годы окажется полезным. [...] Конечно, какая-то определенная политическая форма постепенно будет нами принята,- по нашей полной политической неопытности скорей всего не сразу удачная, не сразу наиболее приспособленная к потребностям именно нашей страны. Надо искать СВОЙ путь. Сейчас у нас самовнушение, что нам никакого собственного пути искать не надо, ни над чем задумываться,- а только поскорей перенять, "как делается на Западе". Но на Западе делается - еще ой как по-разному! у каждой страны своя традиция. Только нам одним - не нужно ни оглядываться, ни прислушиваться, что говорили у нас умные люди еще до нашего рождения.
Самый модный лозунг теперь, и мы все охотно повторяем: "права человека". [...] "Права человека" - это очень хорошо, но как бы нам САМИМ следить, чтобы наши права не поширялись за счет прав других? Общество необузданных прав не может устоять в испытаниях. Если мы не хотим над собой насильственной власти - каждый должен обуздывать и сам себя. Никакие конституции, законы и голосования сами по себе не сбалансируют общества, ибо людям свойственно настойчиво преследовать свои интересы. Большинство, если имеет власть расширяться и хватать - то именно так и делает. (Это и губило все правящие классы и группы истории.) Устойчивое общество может быть достигнуто не на равенстве сопротивлений - но на сознательном самоограничении: на том, что мы всегда обязаны уступать нравственной справедливости. Только при самоограничении сможет дальше существовать все умножающееся и уплотняющееся человечество. И ни к чему было все долгое развитие его, если не проникнуться духом самоограничения: свобода хватать и насыщаться есть и у животных. Человеческая же свобода включает добровольное самоограничение в пользу других. Наши обязательства всегда должны превышать предоставленную нам свободу. Только бы удалось - освоить нам дух самоограничения и, главное, уметь передать его своим детям. Больше-то всего самоограничение и нужно для самого человека, для равновесия и невзмутности его души.
Все цитаты из произведений Александра Солженицына
Игорь Тальков; цитаты из произведений
Игорь Владимирович Тальков; биография
Цитаты из стихов Игоря Талькова
Покажите мне такую страну,
Где заколочены Храмы,
Где священник скрывает под рясой
КГБ-шный погон.
Покажите мне такую страну,
Где блаженствуют хамы,
Где правители грабят казну,
Попирая закон.
Не вращайте глобус,
Вы не найдете,
На планете Земля стран таких не отыскать,
Кроме той роковой,
В которой вы все не живете,
Не живете, потому что нельзя это жизнью назвать.
("Глобус", июль 1991)
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
Из мрачной глубины веков
Ты поднималась исполином,
Твой Петербург мирил врагов
Высокой доблестью полков
В век "золотой" Екатерины.
Россия!
Священной музыкой времен
Над златоглавою Москвою
Струился колокольный звон,
Но даже самый тихий, он
Кому-то не давал покоя.
А золотые купола
Кому-то черный глаз слепили:
Ты раздражала силы зла
И, видно, так их доняла,
Что ослепить тебя решили.
Россия!
Разверзлись с треском небеса,
И с визгом ринулись оттуда,
Срубая головы церквам
И славя нового царя,
Новоявленные иуды.
Тебя связали кумачом
И опустили на колени,
Сверкнул топор над палачом,
А приговор тебе прочел
Кровавый царь, великий... гений.
Россия!
Листая старую тетрадь
Расстрелянного генерала,
Я тщетно силился понять,
Как ты смогла себя отдать
На растерзание вандалам.
О, генеральская тетрадь,
Забытой правды возрожденье,
Как тяжело тебя читать
Обманутому поколенью.
Россия!
("Россия", текст пиведен полностью)
Может, это и нормально,
Может, так и быть должно:
Все, что было аморально,
Стало не аморально.
Перестроиться не сложно,
Только вот ведь в чем беда:
Перестроить можно рожу,
Ну а душу - никогда.
("Метаморфоза")
Кончен бал, погасли свечи,
Не успевшие поджечь
Всю планету, и не вечным
Оказался красный меч,
Пропитавший кровью землю
Невиновной стороны,
Что бельмом сияло белым,
В черном глазе сатаны.
И на площади на Красной,
На которой дьявол жил,
Перестанут поджигаться
Те, кого допек режим.
И слетит Шароголовый
С пьедестала прямо в ад,
И ему там черти новый
Мавзолей соорудят.
Партработники перепугались
И наделали в штаны:
"Все, ребята, отплясались
На балу у сатаны".
У чертей на сковородках
Вы будете, как караси.
Ой, лихо вжаривать чечетку
За предательство Руси.
Сатана гулять устал,
Гаснут свечи, кончен бал.
("Бал Сатаны")
Природа мудра. И Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг по тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У посленей черты вспоминает о Боге.
("Бывший подъесаул")
Все как будто шло своим путем,
Медленно и верно:
Успех в делах, семья и дом
Лечили раненые нервы,
Не будили звездные дожди
Мoего воображенья,
И превратились виражи
В плавное скольженье.
Скажи, откуда ты взялась,
Моя нечаянная радость,
Несвоевременная страсть,
Горькая, а сладoсть?
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
И что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.
Вздрогнул, как от выстрела, мой дом,
Стены закачало,
Когда в окно твоим крылом
Счастье постучало.
Понимал ли дом, что он теперь
Для меня стал тесен,
оставив незакрытой дверь
И окон не завесив.
Скажи, откуда ты взялась
И опоздать не испугалась,
Моя неведомая страсть,
Моя нечаянная радость,
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи,
и что мне делать с тобой такой,
Я не знаю.
Мой уютный замок из песка
Стал как будто ниже,
И заменили облака
Рухнувшую крышу.
Ты смотрела, как под крышей той
Разгорались страсти
Сказав, что на беде чужой
Мы не построим счастья.
Да я бы мог, конечно, оптустить
Тебя, но это не поможет
Чужому горю, ведь простить
Меня мой дом уже не сможет,
Расстаться можно и любя,
Боль рассосется понемногу,
Но только, обманув себя,
Мы обмануть не сможем Бога.
Скажи, откуда ты взялась?!!
Нарушив мой земной покой,
Ты от какой отбилась стаи
И что мне делать с тобой такой?
Не знаю!
("Моя любовь"; текст приведен полностью)
Все цитаты из произведений Игоря Талькова
| 
